таты: в беге на 200 м — 22,6 и на 300 м — 35,0 сек., что на 0,6—0,8 сек. выше результатов, показанных на тренировках в прошлом году на этих дистанциях.

В беге на 500 м Игнатьев улучшил результат по отношению к прошлому году в это время на 2,1 сек. (довел его до 1 мин. 07,3 сек.), а на 600 м — на 2,6 сек. (до 1 мин. 22,6 сек.), причем эти дистанции он пробежал по одному разу в тренировке. Если учесть, что результаты эти были показаны сравнительно легко (300 м спортсмен бежал даже в рейтузах, при весе 72,4 кг), то станет понятным, как обоснованы были наша уверенность в том, что Игнатьев весьма далек от высокой спортивной формы, и ожидания высоких результатов в будущем. Самочувствие было прекрасным, а работоспособность высокой. В мае — июне мы намеревались поработать на отрезках от 300 до 600 м с. целью приобретения необходимой скоростной выносливости. Но нашим намерениям не суждено было сбыться.. В самом конце апреля Ардалион заболел, и болезнь его длилась почти 2 месяца.

ОСНОВНОЙ ПЕРИОД

Предсоревновательная тренировка

Наступил май — начало основного периода. Настроение у Игнатьева было неважное. Болела нога, и тренироваться по плану было невозможно. Врачи констатировали: заболевание седалищного нерва.

Как это произошло? Однажды в конце апреля спустя несколько часов после тренировки я встретил хромающего^ Игнатьева. На мой вопрос, что же случилось, Ардалион ответил, что получил растяжение, принимая ванну.

Боль не прошла за дни первомайского праздника и долго еще чувствовалась в последующие дни. Врачи утверждали, что это явление простудного характера.

Мы были очень огорчены, тем более что Игнатьеву запретили тренироваться. Четыре-пять дней после праздника тренировок не было, но боль не проходила и субъективно ощущалась даже сильнее, чем прежде. С 19 по 29 мая по совету невропатолога мы также не проводили тренировок. Лечение не давало заметных результатов, а дни проходили. Обсудив положение, мы решили продолжать трени

89.